К такому выводу пришли журналисты американского издания The Daily Beast, которые провели собственное расследование на основе эксклюзивных материалов.
Уникальные фотографии и 90 гигабайт видео, которые получило в свое распоряжение издание, доказывают, что бойня на Майдане была, по сути, коварной атакой, заказанной пророссийским режимом Януковича и осуществленной его приспешниками, пишет The Daily Beast. На кадрах, которые сопровождают статью о снайперах, запечатлены служащие спецгруппы «Альфа» во дворе штаба СБУ, который находится всего в трех улицах от площади Независимости. Журналисты издания утверждают, что получили эти фото- и видеоматериалы от местных жителей, не имеющих отношения ни к каким политическим силам Украины. Съемка производилась с раннего утра до полудня 20 февраля, когда на Майдане было убито более 50 протестующих. Бойцы спецподразделения уходили и появлялись у офиса СБУ как эхо выстрелов на площади, отмечает The Daily Beast. При этом издание указывает на связь между Службой безопасности Украины и российскими спецслужбами. По данным американских журналистов, сотрудников спецподразделения «Альфа» тренировали инструкторы из ФСБ.
Российское руководство уже давно выдвигает версию о том, что к стрельбе на Майдане могли иметь отношение провокаторы из числа протестующих. Оригинал статьи Exclusive: Photographs Expose Russian-Trained Killers in Kiev 
The slaughter of 53 protesters in the Maidan on February 20 changed history. Now, exclusive photographs show what really happened.
KIEV, Ukraine—The first crack of a sniper’s round in Kiev’s Independence Square came shortly after nine o’clock on the morning of February 20 and the last about seven hours later at around four o’clock in the afternoon drawing to a close the bloodiest day in what had been a months-long struggle to oust Ukraine President Viktor Yanukovych.
Many of the 53 people slain died from clean shots to the head or neck—telltale wounds inflicted by expert marksmen; while others were gunned down at closer quarters by less expert assassins armed with AK-47 assault rifles.
Most of the photographs accompanying this article were taken on February 20, and they appear to reveal the truth about who carried out the shootings in Independence Square on that day—a fateful one for both Ukraine and for Europe, which suddenly witnessed the continent’s worst political violence of the 21st century. The pictures shared exclusively with The Daily Beast show members of a crack anti-terrorist unit known as the Alfa Team in the courtyard of the headquarters of Ukraine’s feared state security service, the SBU, preparing themselves for battle. The agency’s seven-story headquarters occupies an entire city block and is just three streets from the Maidan.
The SBU is the successor intelligence agency to the Ukrainian branch of the Soviet-era KGB and it still maintains exceptionally close ties to Moscow. For many years “leading SBU functionaries came from the KGB,” says Boris Volodarsky, a former Russian military intelligence officer and author of the book The KGB’s Poison Factory. He says Russia’s intelligence service, now known as the FSB, has made sure over the years to maintain deep penetration of its Ukrainian counterpart and to ensure that its “agents and associates remain in place.” That was easily done during thepresidency of the pro-Russian Yanukovych.
A U.S. intelligence source says that “since the break-up of the Soviet Union, Western security services have considered Kiev to be FSB territory.” Instructors from Russian Special Forces have trained Alfa units.
According to Dr. Olga Bogomolets, a Maidan leader and a candidate in Ukraine’s slated May presidential elections, the photographs shown to her by The Daily Beast provide unique insight into what took place on February 20. She argues they cast doubt on an official investigation currently underway into the events of that day, which was ordered by the country’s interim government and is being conducted jointly by the new head of the SBU, Valentyn Nalyvaichenko, along with the prosecutor general’s office. The SBU failed to respond to phone and email requests for a meeting with Nalyvaichenko to discuss the substantial photographic material.
“We have demanded an independent and transparent investigation into who was involved in the crimes that took place and we are very worried that the people who are investigating are members of the bodies responsible for the shootings,” says Bogomolets. Bogomolets, a physician who was nicknamed by Maidan protesters the “White Angel” because of her ministrations to the wounded in Independence Square, was on her way to visit the grave of her mother that morning to mark the first anniversary of her death. When phone calls alerted her to the start of the carnage she sped to the Maidan instead.
More than a hundred people were killed and at least 900 injured in February during the battles that seesawed in Kiev’s Independence Square between security forces loyal to Yanukovych and the protesters, who came from all walks of life and from across Ukraine’s political spectrum. They were determined to topple him and end the five-year kleptocracy in which he, his family and close associates looted the country to the tune of $70 billion.
February 20 marked a critical turning point in the conflict. It was the most violent day in the history of Ukraine since Soviet times and it proved to be the undoing of the Yanukovych regime. The snipers failed to break the spirit of Yanukovych’s opponents, but the carnage inspired key loyalists in his ruling Party of Regions, including the city’s mayor and members of the Rada, or parliament, to quit. The next day Yanukovych fled the capital, and then the country.
The death toll of at least 53 people on February 20 doubled the body count of the previous two days. At first the protesters had lost ground. Waves of coordinated sniper fire and riot police assaults pushed them back. But they clung on finally to the Maidan. Most of their barricades remained intact. They had evacuated their burned-out headquarters, the towering Trade Unions Building, which was still sending up plumes of black smoke. But still they occupied some office blocks overlooking Independence Square.
Many of the protesters who were tending the wounded and mourning the dead were in shock. But the preparations for the next day’s fight showed that sniper rounds and bloodshed had failed to cow them. Thousands worked to rebuild the barricades, laboring through the icy smoke-filled night using anything that came to hand—tires, bricks, debris—while others in a nearby underground metro station set about making Molotov cocktails.
The following day Yanukovych fled the capital, making first for the eastern Ukraine city of Kharkiv and then traveling to Crimea before going into exile in the Russian city of Rostov-on-Don, from where he has threatened to return. He, his lieutenants and top Russian officials have since claimed Maidan organizers themselves, or the Americans, were behind the February 20 shootings, purposely engineering a massacre for propaganda reasons, hoping to gain political and diplomatic advantage.
The unique photographs and 90 gigabytes of video material shared with The Daily Beast provide strong evidence that the massacre in the Maidan was in fact a vicious and clinical assault ordered by the pro-Russian Yanukovych regime and executed by its arch loyalists. But that has not prevented the Kremlin from attempting to orchestrate its own narrative of events.
In a phone call with U.S. President Barack Obama on Friday night, Russian President Vladimir Putin apparently complained about the “rampage of extremists who are committing acts of intimidation towards peaceful residents, government authorities and law enforcement agencies in various regions and in Kiev with impunity.” At least, according to the Kremlin readout on the conversation.
Moscow's UN Ambassador Vitaly Churkin on Thursday repeated Russia-Today-type claims that the US embassy in Kiev was somehow behind the snipers, providing no documentary or photographic evidence for his allegations. And Oleksandr Yakymenko, Yanukovych’s former SBU head, claimed in an interview earlier this month on the Russian TV channel Rossiya that snipers started shooting at the riot police, or Berkut, a special unit overseen by the interior ministry, but then directed their fire on anti-government protesters.
The former SBU chief suggested the snipers could have been foreigners, including mercenaries from the former Yugoslavia, hired by Maidan leaders. In fact, Balkan mercenaries have cropped up recently in Ukraine—but among the ranks of thuggish Kremlin-backed local “self-defense units” that assisted Russian forces consolidating Moscow’s hold on Crimea.
On the morning of February 20 in the courtyard of the agency that Yakymenko was still in charge of there were dozens of men, many identified as members of the elite Alfa team by former SBU officers and private-sector defense experts from a variety of Western nations who have looked at the photographs.
The images accompanying this article show Alfa Team members and others from SBU and Ministry of Interior special forces units donning body armor, helmets and other equipment, grabbing ammunition and sporting sniper rifles and modified AKs. Some of the Alfa members carry lethal fragmentation grenades: “Not the kind of equipment used for crowd control,” remarked a surprised Western defense official looking at the photographs.
From early morning until midday on February 20 Alfa Team members come and go in the courtyard of the SBU’s national headquarters as firing echoes three blocks away in the charnel house of the Maidan. No afternoon pictures of the courtyard were taken by the sources, who are ordinary Ukrainians and not connected with any government authority either in Ukraine or overseas. They filmed the material themselves and their camera numbers match the metadata on the supplied digital pictures and video footage.
Many of the paramilitary Alfa members in the photographs are wearing yellow or white armbands and before they leave the courtyard they pull on ski masks to obscure their features. The armbands were used so they could identify themselves at a glance among the riot police and other regime forces in the midst of frantic street clashes. The articles of clothing they are wearing—black tactical coveralls, green tactical vests and flak jackets—don’t match the clothing worn by the riot police, according to several frontline protesters who’ve looked at the pictures. The coveralls are of a different design, they say, and the green outer gear doesn’t match either.
“Their faces aren’t hidden,” exclaimed Maria Tomak, a 26-year-old investigator with a rights group called EuroMaidan SOS, when shown photographs. EuroMaidan SOS is conducting its own investigation into the February 20 shootings but she and a colleague say they have never seen before any photographs or video of the SBU courtyard taken on February 20. They note that without the ski masks the men can be identified. “Alfa only has about two hundred members,” says Anastasia Rozlertska, a 27-year-old activist.
Despite that, as far as can be discovered the SBU has failed to arrest or suspend or place on a wanted list anyone who was on SBU property that morning suiting up and preparing to wage war on protesting civilians. TheSBU could have its own sources of information, there are CCTV cameras covering the courtyard, although a Western defense official cautions that the digital recordings could have been destroyed before the post-Yanukovych change of top SBU leaders.
Forty-five year-old Boris Aseyev, a web designer, was one of the civilians wounded on February 20. He had been camped out in the Maidan since the protests started in November. He was determined to stay the course. A thin man with a wisp of a goatee beard, he struggles with a stutter to explain what happened to him that day. His heavily bandaged right leg is propped up on a stool in his apartment and his crutches lean on fridge. His wife hovers close by.
Aseyev says he has no idea of the exact time he was first shot. “I didn’t have a watch on,” he says. “But it was the morning.” To the left of him a Samsung computer screen is frozen on a picture of protesters wearing different colored helmets and holding up makeshift shields. He was near a walkway bridge just below Kiev’s Ukraine hotel, a Soviet pile looming over Independence Square, when an AK-47 round hit his foot. As he tried to withdraw from the front line under his own steam he was hit twice more with another Kalashnikov round tearing through the muscle and sinew of his right leg and then a sniper bullet struck him—again in the same leg.
Blood gushed from his wounds. People were screaming. Gunfire echoed all around as another protester helped Aseyev to the Ukraine Hotel and the makeshift clinic on the ground floor manned by volunteer doctors and nurses, among them Bogomolets.
She says Aseyev is lucky to be alive. “The first snipers probably were working already in between nine and ten o’clock in the morning and the last person killed was killed around 4:00 p.m. Most people who were killed near the Hotel Ukraine were killed between 11:00 and 1:00. Twelve of them died in the lobby of Hotel Ukraine. We had eight surgical tables and doctors were doing an incredible job trying to save lives.” But “the wounds were very heavy. Snipers were shooting to the heart, to the neck, brain and eyes. So in a few minutes most of the wounded died,” she says.
The Ukraine Hotel’s lobby was a mess with doctors and volunteers slipping on the blood on the floor, calling out for assistance, working feverishly to do what they could to sustain life. More wounded were being brought in. The dead were carried upstairs to a restaurant-turned-morgue.
In a weird post-script to the event a few days after the massacre Estonian Foreign Affairs Minister Urmas Paet spoke with E.U. foreign affairs chief Catherine Ashton in a phone call tapped and leaked to the public on YouTube, most likely by Russian intelligence operatives or their allies. Paet is heard saying that a doctor in the Maidan during the shootings said she thought the snipers were shooting at both police and the protesters and that the shooters were acting on the orders of the opposition. Bogomolets has been identified as his source, but she says she has no idea how Paet could think that was what she was saying. “Snipers were killing protesters,” she says. “Maybe it was a misunderstanding,” she adds.
More than a month later and the Ukraine Hotel lobby is no longer a scene of desperation or carnage. Outside on a stage in the nearby Maidan loudspeakers boom out whoever is speechifying or singing. The Maidan is in war mode, waiting to see if Putin is going to order his troops across the border and grab more Ukrainian territory. Piles of flowers and makeshift altars remembering those who fell decorate Independence Square and streams of Ukrainians still come to pay their respects, saying the Maidan is the birthplace of a new Ukraine.
Sitting in the corner of the hotel lobby and reviewing some of the February 20 photographs, Adrian Karatnycky, former president of the New York-based Freedom House, a non-profit organization that advocates for political freedom and human rights, says the photographs are “smoking guns” and a “major contribution to getting closer to the truth.” He notes the proximity of the SBU headquarters to the shootings. “They have the type of gear that was used.”
U.S. Ambassador to Ukraine Geoffrey Pyatt said after seeing the pictures, “These photographs may be highly important evidence of what happened on February 20. They add to the urgency for a full and thorough and impartial investigation into the shootings in Independence Square. Ukrainians have a right to know the truth and they expect that those responsible for the killings and the people who ordered the snipers in should be held accountable.”
Most of the activity in the SBU courtyard on February 20 is from between 9:00 a.m. and 10:00 a.m. and then about an hour-and-half later at between 11:40 and noon when a group of Alfa members walk back around the corner and sit in a van looking tired. On the video about that time two Alfa members low-five each other as if to say job well done.
The next day there is again a lot of activity in the courtyard but it is of a totally different nature and the tasks being performed are not preparations for battle or rotation of fighters but the measures accompanying a hasty retreat. Yanukovych was in flight by then and the regime crumbling fast. The SBU appears to be covering tracks, getting rid of evidence, tying up loose ends. The day begins with smoke rising from one of the chimneys, possibly a burning of documents, reminiscent of similar scenes during the anti-communist revolutions in East Germany or Romania in 1989.
Four men in army uniform are seen loading massive safes onto a trolley. Western defenses officials suspect they were stuffed with highly sensitive intelligence files, their destination most likely being Moscow. Other men in black coveralls are seen busily switching Ukrainian tags on several blue, white and gray VW and Mazda trucks. And in one picture—it has also been captured on video – a couple of Alfa members are seen storing in a van what looks like ammunition crates and a weapon protected in a canvas rifle bag.
Asked what he thinks about the men who shot him, Boris Aseyev says he doesn’t bear any grudges towards them. “They are zombies,” he explains. “I think they are just creatures manipulated by Yanukovych and Putin.”
Ukraine’s new minister of justice, Pavlo Petrenko, agrees. “These last four years it’s not just the SBU that had very close ties to Moscow and Russia’s FSB, a lot of the heads of our agencies were Russian agents—at the police, the Ministry of Defense and the Prosecutor General’s department,” he says in his office near St. Michael’s Golden Domed Cathedral, where many of the wounded were taken on the night of February 20,sanctuary fearing they would be seized if they went to hospital.
A lawyer and former opposition politician, Petrenko shakes his head appalled at what was taking place in the courtyard of the SBU. “It is the responsibility of the new government to uncover all the answers to who was shooting our citizens,” he says. Above all he wants to be able to identify not just the killers but to name “those who gave the orders” and for them all to face punishment.
Petrenko acknowledges there are significant challenges to unearthing the truth and that not only those directly involved in the slaughter but the many who enabled the regime, aided and abetted it actively or through their silence, will try to obstruct the investigation and obscure the facts. But he says he has faith in those leading the probe. He said he hopes that with information provided by the media and help from friends in America and Europe to have some answers in the coming weeks.
For Petrenko this isn’t just a matter of policy or politics, it’s personal. He was in the Maidan on February 20 as the bullets flew, risking his life like thousands of others to oust a regime that ordered the killings. He braved the desperate charges of the protesters and the sniper-assisted counter-charges of the Berkut. He saw people fall and the blood gush. As the afternoon drew on he phoned his assistant to thank her for all she had done for him, saying he hoped to see her the next day. “I could tell from his voice,” she said when we talked, “he didn’t think he would make it home.”
Jamie Dettmer
Первый выстрел снайпера в серии снайперского огня на киевской площади Независимости раздался вскоре после 9:00 в первой половине дня 20 февраля. Снайперский огонь длился около семи часов вплоть до 4:00 во второй половине дня, когда подошел к концу самый кровопролитный день в многомесячной борьбе за свержение президента Украины Виктора Януковича.
Многие из 53 убитых скончались от точных выстрелов в голову или шею – типичных ранений, наносимых профессиональными снайперами, тогда как другие были застрелены во время близкого боя от менее профессиональных убийц, вооруженных автоматами АК-47.
Большая часть фотографий, сопровождающих эту статью, были сделаны 20 февраля. Они раскрывают правду о том, кто осуществлял расстрел на площади Независимости в этот день – роковой день для Украины и Европы, ставший свидетелем худшего политического насилия на континенте в 21-м веке. Фотографии, полученные эксклюзивно The Daily Beast, показывают, как члены ударного антитеррористического подразделения, известного как Альфа, во дворе штаб-квартиры наводившей ужас государственной службы безопасности Украины, СБУ , готовятся к бою. Семиэтажная штаб-квартира агентства занимает целый городской квартал и находится всего в трех кварталах от Майдана.
СБУ является спецслужбой – преемником украинского филиала советского КГБ и до сих пор сохраняет исключительно тесные связи с Москвой. На протяжении многих лет «ведущие функционеры СБУ приходили из КГБ», говорит Борис Володарский, бывший офицер российской военной разведки и автор книги «Отравляющаяая фабрика КГБ». Он говорит, что российская спецслужба, ныне известная как ФСБ, делала все, чтобы на протяжении многих лет сохранить глубокое проникновение в ряды ее украинского партнера и чтобы обеспечить, чтобы их «агенты и сотрудники оставались на местах». Это было нетрудно сделать во время президенства пророссийского Януковича.
Источник в разведке США говорит, что «с момента распада Советского Союза западные спецслужбы рассматривали Киев как территорию ФСБ». Инструкторы из российских спецслужб тренировали сотрудников Альфы.
По словам доктора Ольги Богомолец, одного из лидеров Майдана и кандидата в намеченных президентских выборах в Украине, фотографии, показанные ей The Daily Beast, предоставляют уникальную возможность заглянуть в то, что произошло 20 февраля. Она утверждает, что они ставят под сомнение официальное расследование событий того дня, проводимое в настоящее время по заказу временного правительства страны совместно новым главой СБУ Валентином Наливайченко и Генпрокуратурой. СБУ не ответила на телефонные и почтовые запросы для встречи с Наливайченко, чтобы обсудить содержание фотоматериала.
«Мы потребовали проведения независимого и прозрачного расследования того, кто был вовлечен в произошедшие преступления, и мы очень обеспокоены тем, что люди, проводящие следствие, являются сотрудниками органов, ответственных за расстрел», говорит Богомолец. Богомолец, врач, которую протестующие на Майдане назвали «Белым ангелом» из-за ее помощи раненым на площади Независимости, направлялась на могилу своей матери, чтобы отметить годовщину ее смерти. Когда телефонные звонки собщили ей о начале кровавой бойни, она вместо этого поспешила на Майдан.
Более ста человек были убиты и по меньшей мере 900 человек получили ранения в боях в феврале на киевской площади Независимости между силами безопасности, лояльными Януковичу, и протестующими из всех слоев общества и со всех сторон политического спектра Украины. Они были полны решимости свергнуть этот режим и положить конец его пятилетней клептократии, в течение которой он, его семья и ближайшее окружение ограбили страну в размере до $70 миллиардов.
20 февраля произошел критический момент в конфликте. Это был день самого большого насилия в истории Украины в постсоветскоей время, и это был решающий день в деле свержения режима Януковича. Снайперам не удалось сломить дух противников Януковича. Но эта резня вынудила ключевых лоялистов в его правящей Партии регионов, в том числе мэра города и членов Рады, или парламента, покинуть ее. На следующий день Янукович бежал из столицы, а затем и из страны.
По меньшей мере 53 погибших 20 февраля удвоили число жертв предыдущих двух дней. Сначала протестующие отступали. Волны координированного снайперского огня снайпера и атак ОМОНа заставили их отступить. Но в конце концов им удалось закрепиться на Майдане. Большая часть их баррикад осталась под их контролем. Они эвакуировали свой сгоревший штаб в высотном здании профсоюзов, из которого по-прежнему вырывались столбы черного дыма. Но они по-прежнему удерживали несколько административных зданий вокруг площади Независимости.
Многие из протестантов, опекавших раненых и скорбивших над убитыми, были шокированы. Но подготовка к бою на следующий день показала, что ни снайперским огнем, ни кровопролитием их не удалось поколебать. Тысячи людей работали, чтобы восстановить баррикады, трудясь ледяной, окутанной дымом, ночью, используя все, что попадалось под руку – шины, кирпичи, обломки – в то время как другие люди на соседней станции метро изготавливали бутылки с зажигательной смесью.
На следующий день Янукович бежал из столицы, вначале – в столицу восточной Украины город Харьков, затем – в Крым, с тем чтобы в конце концов отправиться в изгнание в российский город Ростов-на-Дону, откуда он пригрозил вернуться. Он, его помощники и ведущие российские чиновники с тех пор обвиняют организаторов Майдана или американцев в том, что это они были организаторами расстрела 20 февраля, намеренно устроившими резню в пропагандистских целях, надеясь получить политическое и дипломатическое преимущества.
Уникальные фотографии и видео размером в 90 гигабайт, имеющиеся в распоряжении The Daily Beast, предоставляют убедительные доказательства того, что резня на Майдане на самом деле была преступной и безумной атакой, осуществленной по приказу пророссийского режима Януковича и была осуществлена его жесткими сторонниками. Но это не помешало Кремлю попытаться придумать собственную историю об этих событиях.
В телефонном разговоре с президентом США Бараком Обамой в пятницу вечером президент России Владимир Путин, кажется, пожаловался на «разгул экстремистов, которые безнаказанно совершают акты запугивания по отношению к мирным жителям, органам государственной власти и правоохранительным органам в различных регионах и в Киеве». По меньшей мере это следует из кремлевского сообщения об этом телефонном разговоре.
Московский посол в ООН Виталий Чуркин в четверг повторил утверждения a la Russia Today, будто бы посольство США в Киеве стояло за снайперами, однако не предоставил для своих обвинений никаких документальных или фото доказательств. И Александр Якименко, бывший глава СБ при Януковиче СБУ, заявил в интервью в начале этого месяца на российском телеканале Россия, что снайперы начали стрелять в Беркут, спецподразделение МВД, но затем перенесли огонь на анти-правительственных протестующих.
Бывший глава СБУ предположил, что снайперы могли быть иностранцами, в том числе наемниками из бывшей Югославии, нанятыми лидерами Майдана. На самом же деле балканские наемники действительно неожиданно возникли в последнее время в Украине, но в рядах бандитствующих, поддерживаемых Кремлем местных т.н. «отрядов самообороны», помогавшим российским войскам устанавливать контроль Москвы над Крымом.
Утром 20 февраля во дворе штаб-квартиры службы, руководителем которой тогда был еще Якименко, находились десятки людей, многие из которых были идентифицированы бывшими офицерами СБУ и военными экспертами из частного сектора из различных западных стран, посмотревших эти фотографии, в качестве сотрудников элитного спецподразделения Альфа.
Фотографии, сопровождающие эту статью, показывают, как сотрудники Альфы и других подразделений спецназначения СБУ и МВД надевают бронежилеты, шлемы и другое обмундирование, разбирают боеприпасы, спортивные снайперские винтовки и модифицированные автоматы АК. У некоторых сотрудников Альфа имеются летальные осколочные гранаты. «Это не тот тип средств, какой используется для разгона толпы и борьбы с беспорядками», отметил, рассматривая фотографии, удивленный западный специалист по оборонным вопросам.
С раннего утра до полудня 20 февраля члены спецподразделения Альфа появлялись и исчезали во дворе национальной штаб-квартиры СБУ, в то время как в трех кварталах от него на Майдане разносилось эхо стрельбы. Нет ни одной фотографии двора, которая была бы сделана простыми украинцами, не связанными с какими-либо государственными органами в Украине или за рубежом. Все материалы были сняты сотрудниками спецслужбы для себя, а номера их видеокамер соответствуют метаданным на прилагаемых цифровых фотографиях и видеофайлах.
Многие из сотрудников Альфы на фотографиях надели желтые или белые нарукавные повязки перед тем, как они покидали двор, они также надевали на себя лыжные маски, чтобы скрыть свою внешность. Повязки использовались для того, чтобы можно было идентифицировать себя с первого взгляда среди сотрудников ОМОНа и других подразделений режима в разгар безумных уличных столкновений. По данным протестантов, посмотревших фотографии, использованные элемены одежды – черные тактические комбинезоны, зеленые тактические жилеты и бронежилеты – не соответствуют обмундированию и одежде ОМОНа. Они говорят, что их комбинезоны имеют другую конструкцию, они говорят, что верхняя зеленая одежда также им не соответствует.
«Их лица не скрыты», воскликнула Мария Томак, 26 -летний следователь из группы правозащитников, называемой ЕвроМайдан SOS, когда ей показали фотографии. ЕвроМайдан SOS проводит собственное расследование расстрела 20 февраля, но она и ее коллега говорят, что ранее они никогда не видели фотографий или видео, снятых во дворе штаб-квартиры СБУ 20 февраля. Они отмечают, что мужчины без лыжных масок могут быть идентифицированы. «В Альфе только около двухсот сотрудников», говорит Анастасия Розлертская, 27-летняя активистка.
Несмотря на это, насколько известно, СБУ так и не поймала, не задержала не объявила в розыск тех, кто был во дворе штаб-квартры СБУ в то утро, и кто готовился начать войну против мирных жителей. У СБУ могут быть свои собственные источники информации, есть камеры видеонаблюдения, охватывающие двор, хотя западный специалист по оборонным вопросам предупреждает, что цифровые записи могли быть уничтожены до того момента, как произошла смена высших руководителей СБУ после бегства Януковича.
Сорокапятилетний Борис Асеев, веб-дизайнер, был одним из гражданских лиц, раненных 20 февраля. Он ночевал на Майдане с начала протестов в ноябре. Он был полон решимости продолжать бороться. Худой человек со струйкой бородки борется с заиканием, чтобы объяснить, что с ним случилось в тот день. Его сильно перевязанная правая нога лежит на табурете в его квартире, а костыли прислонены к холодильнику. Его жена порхает рядом.
Асеев говорит, что не знает, когда был произведен первый выстрел. «Я не смотрел на часы», говорит он. «Но это было утро». Слева от него на экране компьютера Самсунг заморожена картинка с протестантами, одетыми в разноцветные шлемы и поднявшими самодельные щиты. Он был рядом с пешеходным мостом чуть ниже отеля «Украина», советского здания, нависающего над площадью Независимости, когда пуля АК-47 попала ему в ногу. Когда он пытался самостоятельно выбраться с линии фронта, в него дважды попали пули из другого Калашникова, разрывая мышцы и сухожилия его правой ноги, затем пуля снайпера снова ударила в ту же ногу.
Кровь хлестала из ран. Люди кричали. Стрельба шла кругом, когда другой протестант помог Асееву добраться до гостиницы Украина к импровизированной клинике на первом этаже, укомплектованной добровольцами врачами и медсестрами, среди которых была и Богомолец.
Она говорит, что Асееву повезло остаться в живых. «Первые снайперы, вероятно, работали уже между девятью и десятью часами утра, а последний человек был убит около 4:00 вечера. Большинство людей, кто был убит рядом с отелем Украина, погибли между 11:00 до 1:00. Двенадцать из них умерли в холле отеля Украина. У нас было восемь хирургических столов, и врачи делали невероятную работу, пытаясь спасти их жизни». Но «раны были очень тяжелыми. Снайперы стреляли в сердце, в шею, в мозг, в глаза. Так что в течение нескольких минут большая часть раненых умерла», говорит она.
В лобби отеля Украина был беспорядок с врачами и волонтерами, скользящими на крови, заливавшей пол, зовущими о помощи, лихорадочно работавшими, чтобы сделать все возможное, чтобы поддержать их жизнь. Приносили новых раненых. Мертвых переносили наверх в ресторан, превращенный в морг.
В странном пост-скриптуме к расстрелу через несколько дней после резни министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт говорил с верховным уполномоченным по иностранным делам ЕС Кэтрин Эштон. Их телефонный разговор был перехвачен и размещен для публики на YouTube, скорее всего российскими спецслужбами или их союзниками. Слышно, как Паэт говорит, что доктор, бывший на Майдане во время перестрелок, сказала ему, будто бы снайперы стреляли в обе стороны – в сторону и полиции и протестантов, и что снайперы действовали по приказу оппозиции. Богомолец была идентифицирована как его источник. Однако она говорит, что понятия не имеет, как Паэт мог подумать то, о чем она якобы ему говорила. «Снайперы убивали протестантов», говорит она. «Может быть, это было недоразумение», добавляет она.
Более месяца спустя лобби отеля Украина больше не является сценой отчаяния или бойни. Рядом с отелем на сцене Майдана громкоговорители передают речи и песни выступающих. Майдан находится в боевом настроении, в ожидании приказа Путина своим войскам пересечь границу и захватить еще больше украинской территории. Холмы цветов и самодельных алтарей, напоминающих о павших, украшают Майдан, и потоки украинцев до сих пор приходят отдать им дань уважения, говоря, что Майдан стал местом рождения новой Украины.
Сидя в углу лобби отеля и рассматривая некоторые из фотографий от 20 февраля, Адриан Каратницкий, бывший президент нью-йоркского Freedom House, некоммерческой организации, выступающей за политическую свободу и права человека, говорит, что фотографии являются «уликами», «вносящими важнейший вклад в приближение к истине». Он отмечает близость штаб-квартиры СБУ к месту расстрела. «У них было то самое оружие, которое было использовано».
Посол США в Украине Джеффри Пайетт сказал после того, как увидел фотографии: «Эти фото могут быть очень важным свидетельством того, что произошло 20 февраля. Они добавляют необходимости и срочности полного, тщательного и беспристрастного расследования расстрела на площади Независимости. Украинцы имеют право знать правду, они ожидают, что виновные в убийствах людей, и те, кто отдавал приказы снайперам, должны быть привлечены к ответственности».
Большая часть движения во дворе СБУ 20 февраля происходила между 9:00 и 10:00 и затем через полтора часа между 11:40 и полуднем, когда группа сотрудников Альфы вернулась во двор и села в фургоне, выглядя уставшими. На видео, снятом примерно в это же время, два сотрудника Альфа приветсвуют друг друга жестом, как бы говорящим о хорошо выполненной работе.
На следующий день – снова много движения во дворе, но оно уже совершенно иной природы. Выполняемые операции не являются подготовкой к бою или ротацией бойцов. Это меры, сопровождающие поспешное отступление. Янукович бежал, и режим быстро разваливался. СБУ по-видимому, прикрывает следы, избавляется от улик, пытаясь спрятать концы. День начинается с дыма, поднимающегося из одной из труб, возможно это происходит сожжение документов, напоминающее аналогичные сцены во время антикоммунистических революций в Восточной Германии или Румынии в 1989 году.
Видны четверо мужчин в военной форме, загружающие массивные сейфы на тележку. Западные эксперты по оборонным вопросам подозревают, что они были заполнены весьма чувствительными разведывательными файлами, местом их назначения, скорее всего, должна быть Москва. Видны другие люди в черных комбинезонах, деловито заменяющих украинские знаки на нескольких синих, белых и серых фургонах VW и Mazda. И на одном файле – это также было заснято на видео – видна пара сотрудников Альфы, грузящих в фургон что-то, что выглядит как ящик боеприпасов и оружие, завернутое в холщевый ружейный мешок.
На вопрос, что он думает о людях, которые стреляли в него, Борис Асеев говорит, что он не имеет никаких претензий к ним. «Они – зомби», объясняет он. «Я думаю, они просто существа, манипулируемые Януковичем и Путиным».
Новый министр юстиции Украины Павел Петренко соглашается. «В эти последние четыре года не только СБУ имела очень тесные связи с Москвой и ФСБ России. Многие руководителей наших агентств были российскими агентами – в полиции, в Министерстве обороны, в Генеральной прокуратуре», говорит он в своем кабинете недалеко от златоглавого Свято-Михайловского собора, куда многие раненые были доставлены в ночь на 20 февраля, из опасения, что они будут захвачены, если они окажутся в больницах.
Петренко, юрист и бывший оппозиционный политик, качает головой, потрясенный тем, что происходило во дворе СБУ. «Это обязанность нового правительства – дать все ответы относительно тех, кто расстреливал наших сограждан», говорит он. Прежде всего он хочет быть в состоянии не только идентифицировать убийц, но и назвать «тех, кто отдавал приказы», чтобы все понесли наказание.
Петренко признает наличие серьезных проблем в нахождении правды, что не только те, кто непосредственно участвовал в расстрелах, но и многие, кто был частью режима, помогал и содействовал ему, активно его подстрекал или же молчал, постараются помешать следствию и скрыть факты. Но он говорит, что он верит в тех, кто ведет следствие. Он сказал, что надеется, что с информацией, предоставленной СМИ и с помощью друзей в Америке и Европе, можно будет получить некоторые ответы в ближайшие недели.
Для Петренко это не просто вопрос политики или политиканства, это личное. Он был на Майдане 20 февраля, тогда, когда летали пули, когда рискуя своей жизнью, как и тысячи других людей он был там, чтобы свергнуть режим, отдавший приказ на убийства. Он был там во время отчаянных атак протестантов и котратак Беркута, поддержанных снайперским огнем. Он видел, как падают люди и хлещет кровь. Пополудни он позвонил своей помощнице, чтобы поблагодарить ее за все, что она для него сделала, добавив, что он надеется увидеть ее на следующий день. «По его голосу я могу сказать», сказала она, когда мы беседовали, что «он думал, что он уже не вернется домой».
Перевод Андрея Илларионова ![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
augean_stables
