Конституция — жена Константина

[augean_stables]

© Сергей Ёлкин


…Недавно несколько ведущих юристов-конституционалистов (профессоров) заявили, что ничего особенного с Основным законом в 2020 г. не произошло. Поправки лишь привели в соответствие текущее законодательство и текст Конституции. Таким образом были преодолены накопившиеся в последние годы противоречия между законодательной «практикой» и «теорией». Что ж, с сугубо юридической точки зрения и «технического» прочтения права это, может, и так. Но если говорить по существу разве в этом содержание той социальной перемены, которую мы переживаем?

Нет, не в этом.


* * * *

Существует несколько исторических «баек», которым, видимо, суждена долгая–долгая жизнь.

Например, Сталин, получив предложение немцев поменять фельдмаршала Паулюса на его сына Якова, будто бы ответил, что не меняет фельдмаршалов на солдат. Говорил он это или нет, точно не известно. Но если это «байка», то она в полной мере выражает народное мнение о «вожде». В ней высказывается суровая любовь к суровому и справедливому генералиссимусу. Это — высшее признание человека, отдающего все (и родных детей тоже) ради Родины.

А вот две «байки» из начала XIX века. По заданию Александра I М. М. Сперанский готовит проект Конституции для России. Прочитав этот текст (1909 год), император впал в смущение. Он не мог до конца понять, какая роль в новой системе власти отводится ему. Сомнения венценосца якобы рассеяли придворные. Они сказали: «Ваше Величество, зачем нам Конституция? Вы сами Конституция, Вы — живой закон». И реформу отложили — почти на сто лет. — 14 декабря 1825 года группа офицеров попыталась взять власть в свои руки. Позднее их назовут декабристами. Обманом они вывели солдат из казарм. Был брошен лозунг: «Ура, Константин! Ура, Конституция!» (последнюю солдаты полагали супругой великого князя Константина Павловича, вроде бы, законного наследника престола). — В этих конституционных «байках» зафиксировано отношение общества к Конституции в начале XIX столетия. Причем как «верхов», так и «низов».

Прошло двести лет, а конституционная тема по-прежнему актуальна. К сожалению, отношение к Конституции не очень изменилось. Не знаю даже, как его квалифицировать. Мифологическое? — В целом да, но, кажется, следует найти более точное определение.

Итак, царь и есть Конституция, Живой Закон. — Согласно репрезентативному социологическому опросу (он поразительно современен, хотя и датируется 2005 г.), «главным источником власти и носителем суверенитета» в нашей стране является президент (55% опрошенных верили — да и сейчас верят — в это); глава государства и суверенитет одно и то же». «Правильный ответ на вопрос о том, как именно Конституция принималась, дала треть опрошенных. Большинство либо затруднились ответить, либо оказались убеждены, что этот документ — плод труда лично президента». — Как будто бы этих двухсот лет и не было.

23 апреля 1906 года в России была принята первая Конституция. Через три дня начала работу Государственная дума. Возникли партии, профсоюзы, активно действовали земства… Страна уверенно взяла курс на построение парламентского, демократического, правового государства. Однако Николай II, много сделавший для всего этого, считал, что у нас, слава Богу, нет ни парламента, ни конституции. Император словно не замечал новой реальности. — Какой парламент, какая конституция, если Он — Хозяин Земли Русской?!

В общем и целом, в ходе своей эволюции человечество выработало два способа регулирования социальных отношений. Первый (по времени) — религиозный, сакральный: власть — от Бога, и потому Он — главный судия и арбитр в общественных делах. Второй — демократический, правовой: Конституция признается основной нормой права, правопорядка, государство же — правопорядок в действии, Конституция в действии. Здесь власть принадлежит народу, который посредством права регулирует социальную жизнь. При этом надо помнить: это — модели, идеальные типы. Наличная жизнь сложнее и не укладывается в теоретические построения.

XX век как будто выдвинул третью «систему» — различного рода идеократические диктатуры, где социальное управлялось практически ничем не ограниченным насилием, облеченным в ту или иную идеологическую форму. — Идеократии не выдержали конкуренции с правовыми демократиями и были выброшены на свалку истории.

Выйдя из-под власти коммунистической идеократии, Россия в 1993 году приняла Конституцию. В ней была масса достоинств — но имелись и недостатки. Либерально настроенные люди, с одной стороны, критиковали ее за сверх-президенциализм, т. е. за то, что вводилась всемогущая власть президента. С другой, призывали защищать ее, делая акцент на провозглашенные в Основном законе права человека. Вместе с тем в либеральном лагере шла работа по составлению новой конституции, согласно которой парламент должен был бы играть гораздо большую роль.

Однако у власти были иные планы. — И все первое полугодие 2020 года ушло сначала на минимизацию демократического потенциала Конституции, а затем на фактический отказ от нее. Нет, Кремль не отменяет Конституцию; он стремится обратить себе на пользу ее ново–старые возможности. Подобно портному, он перекраивает стандартно сшитый костюм, подгоняет его под особенности фигуры заказчика. Делает одежду максимально удобной для конкретного индивида.

По моему глубокому убеждению, в этом смысле Конституция не должна быть «удобной». Напротив, ее задача — держать власть в форме, заставлять ее «влезать» в точно определенный размер, четко очерчивать границы ответственности и возможностей. Кроме того, надежно защищать государственные институты от практически всегда возникающих амбиций и поползновений конкретных носителей власти. Конституция есть наиболее эффективный способ ограничения власти, формализации имманентных ей инстинктов насилия и экспансии. Основной закон является юридической диетой для всегда склонной к полноте (в разных смыслах этого слова) власти.

Принято упрекать русскую власть XIX века в том, что она никак не решалась дать стране конституцию, парламент и пр. Другими словами утверждается: самодержавие позапрошлого столетия было тупо консервативным, не чувствовало исторических тенденций своего времени. Тем самым упускалась и была упущена возможность стать более современной, динамичной, адекватной запросам эпохи. — Отчасти это так. Но лишь отчасти. Еще классик отечественной юридической науки А. Д. Градовский замечал: да, русская монархия (в ее исторической форме: самодержавие) не позволяла обществу ограничивать себя; она сама занималась самоограничением. Появлялись новые институты и социальные группы, которым самодержавие передавало ряд своих полномочий (создание Госсовета, выборы профессорами ректоров университетов, уездные и губернские земства, городское самоуправление, растущая роль буржуазии в экономическом развитии, мировоззренческие «толстые» журналы и т. д.). Это была дорога, которая вела к Конституции, юридическому ограничению исторической власти. Самоограничение диктовалось инстинктами самосохранения и адаптации, чувствами долга и ответственности.

Нынешние насельники Кремля, видимо, упоенные своей становящейся все более тотальной властью, ловко пользуются тем, что может дать им Конституция, фактически элиминируя конституционные начала из материи общества. По ходу дела они вносят удобные для них поправки, на которые можно ссылаться в повседневной практике. Что эти поправки, сегодня носящие как бы декоративный характер, могут взорвать государственное здание, в голову им, видимо, не приходит. Так, упоминание в Конституции-2020 «государствообразующего народа» по своей потенциальной опасности сравнимо с непростительно наивным, безответственным положением Конституции-1924 о возможности выхода из состава СССР союзных республик. О моральной стороне нормы «государствообразующий народ» здесь мы говорить не будем.

Российские верхи отказались от конституционных принципов регулирования общественных отношений. История с «обнулением» — лучшее тому доказательство. Сломан конституционный механизм трансляции власти. Эта важнейшая отрасль политики отдана произволу тех или иных лиц.

* * * *

Конституция не у дел. Что ей остается? Может, быть снова «женой Константина»? Самостоятельной жизни как-то не получается. А мы удовольствуемся «живым законом», т. е. волей нашего властителя. — Неужели современным «сперанским» тоже придется ожидать сто лет?




Юрий Пивоваров
историк, академик РАН
12:21 , 28 сентября 2020