![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)

Есть такой аргумент у противников демократии, что демократизация режима становится причиной разгула криминала. Здесь сразу же всплывает пример России 90-х, когда уровень преступности зашкаливал. Не стоит и забывать и про Мексику, где демократизация совпала с резкой активизацией деятельности наркокартелей и убийств.
В общем, этот аргумент имеет место быть: транзитный период действительно сопровождается ослаблением государственной власти и ее способности поддерживать общественный порядок. Однако и здесь есть свои нюансы. Эрика Франц предлагает взглянуть не просто на динамику перехода от авторитаризма к демократии, а на конкретный тип режима, подверженный транзиту. И тут все становится интереснее.
Ключевая гипотеза Франц заключается в следующем: демократизация военных диктатур ведет к более сильному всплеску преступности, чем демократизация персоналистских и партийных режимов.
Почему?
Дело в милитаризации органов правопорядка. Кадровый состав полиции при военных хунтах формируется преимущественно из военных. Это влияет на подход к поддержанию правопорядка, где упор делается на чрезмерное насилие. Когда происходит демократизация, то государство сталкивается со следующей дилеммой:
▪️ Сохранить кадровый состав. Полицейские и далее будут укомплектованы в основном военным, а они, в свою очередь, будут определять тактику борьбы с преступностью
▪️ Уволить военных из полиции. Оказавшись без работы, бывшие офицеры с большей вероятность станут преступниками, используя свои навыки и опыт для преступной деятельности.
Любой из этих вариантов, так или иначе, приведет к росту преступности. Франц показала это количественным путем. Она использовала широкий объем данных, измеряя уровень насилия через количество убийств, совершенных в стране. Она установила, что увеличение числа лет правления военных ведет к росту уровню убийств стране. Если стране треть ее существования правили военные, то это вело к увеличению кол-ва насильственных смертей на 26%.
Очень сильно на фоне остальных регионов выделяет Латинская Америка. Здесь характерен пример Сальвадора, который пребывал под правлением военной хунты до 1982 года. С этого момента и до прихода к власти Наиба Буккеле латиноамериканская страна отличалась одним из самых высоких уровней преступности. Кроме хунты на это повлияла и гражданская война, шедшая до 1993 года.
Вторым примером может служить Панама. С 1962 года она находилась под негласным правлением военных во главе с Омаром Торрихосом, а затем Мануэля Норьеги, который потерял власть в результате вторжения войск США в 1989 году.
Надо иметь в виду, что не везде действовала подобная закономерность. Чили после Пиночета, например, удалось избежать всплеска насилия, в то время как в Мексике, наоборот, наблюдался стремительный рост насильственных смертей. Однако в среднем по разным странам эта динамика сохраняется.
Frantz, E. (2019). The legacy of military dictatorship: Explaining violent crime in democracies. International Political Science Review, 40(3), 404-418.
А.Т.
#кратко
Political Animals