Битва за Крым. Уроки

[augean_stables]

18 марта — день, когда Россия присоединила Крым — и проиграла Крымскую войну

Стабильные итоги противостояния Западу

18 марта страна во второй раз отмечает годовщину недавнего присоединения Крыма. На полуострове ждут даже творца события — президента Владимира Путина. Однако ранее в истории России и Крыма эта дата имела совершенно другую эмоциональную окраску. 18 марта 1856 года Россия в лице уполномоченного графа Алексея Орлова подписала в Париже мирный договор (трактат). Документ положил конец Крымской или, как ее еще называют, Восточной войне 1853-1856 годов, закончившейся для нашей страны обидным поражением и смертью императора Николая I. Не переживший войны русский царь был фигурой европейского масштаба — по восшествии на престол в 1825 году он три десятилетия подряд поддерживал образ государя-рыцаря, гаранта стабильности в Европе и собственном Отечестве. Параллели с нынешней ситуацией напрашиваются сами собой.

Обидный мир

Условия заключенного 18 марта 1856 года в Париже мира известны. Черное море, завоеванное для России в эпоху бабки Николая Павловича Екатерины II, объявили нейтральным, запретив русским и османам держать там военный флот. Турции возвращали Карс, бывший некогда столицей Армянского царства, в обмен на захваченные у России Севастополь и Балаклаву. Также аннулировался еще один пункт из бабкиного наследства. Россию лишили протектората над Молдавией и Валахией, предоставленного в 1774 году по условиям Кючук-Кайнарджийского мира. Тот договор в свое время стал итогом первой и весьма успешной Русско-турецкой войны, затеянной Екатериной II, благодаря которой Крым сначала объявили независимым, а далее, в 1783 году, присоединили к России. Наконец плавание по Дунаю объявлялось свободным, для этого русские границы отодвинули от реки, а часть русской же Бессарабии присоединили к Молдавии.

Портрет императора Николая I. Художник Ботман Е. И.

После Парижского мира вернуть свой военно-морской флот в акваторию Черного моря Россия смогла лишь через 14 лет (по условиям Лондонской конвенции). Утраченные земли пришлось возвращать еще дольше: этого права империя добилась только по условиям Берлинского трактата, заключенного после новой Русско-турецкой войны 1877-1878 годов.

Полностью нейтрализовать финансовые потери Крымской кампании 1853-1856 годов России удалось вообще только в 1897 году, когда в результате денежной реформы Сергея Витте установили стабильный курс привязанного к золоту рубля и восстановили наконец его международную конвертацию (бездефицитного бюджета, правда, удалось добиться раньше — в 1870-м). Главной проблемой была масса необеспеченных кредитных билетов, напечатанных правительством Николая I для покрытия военных расходов (на сумму около 800 млн рублей).

Из позитивных, хотя не исключено, вынужденных, последствий — отмена крепостного права сыном и престолонаследником Александром II 17 марта 1861 года (сегодня этому событию исполнилось 155 лет). А также земская управленческая и судебные реформы. Все это надо было, вероятно, делать еще дяде императора Александру I. Но к середине XIX века все это было уже не более чем полумерами, снижением давления в готовом к взрыву паровом котле, который стремительно начинала напоминать ветшающая империя. Взорвался он после еще одного «гаранта стабильности» в истории страны — Александра III, из прочих развлечений предпочитавшего тихую рыбалку и убитого сошедшим с рельсов поездом. Этот эпизод произошел в 1888 году подле Харькова: по легенде, Александр III держал на плечах рухнувшую крышу вагона, пока его семья выбиралась из-под обломков, повредил спину и за шесть лет угас. Мистики увидели в слетевшем с колеи на полном ходу паровозе нехорошее предзнаменование для судьбы империи (в какой-то мере можно сказать, что все так и случилось).

Гарант стабильности

Впрочем, мы отвлеклись. Чтобы прочувствовать весь трагизм Крымской войны (будем использовать это название), стоит мысленно перенестись еще раньше, в 1814 год. В 2 часа ночи 31 марта подписана капитуляция Парижа, Шестая коалиция, союз европейских монархов против империи Наполеона, одержала победу. Александр I, принявший командование у Кутузова русской армией в заграничном походе 1813-1814 годов и возглавивший вооруженные силы коалиции, входит с гвардейцами в столицу Франции.

О, чудо! Русский император не ведет себя как восточный варвар, он не мстит французам за 1812 год и сожженную Москву. Вместо того, чтобы отдать город на разграбление войскам, он оберегает его, как оберегает и любимую экс-супругу своего противника Жозефину де Богарне. Рыцарским поведением он заслуживает уважение и статус благородного гаранта стабильности в истерзанной войной Европе. Чуть больше чем через десять лет он все это передаст в наследство своему младшему брату Николаю I.

кликабельно.

Карта-схема Крымской войны 1853-1856 годов

На протяжении трех десятилетий своего правления Николай Павлович Романов пытается соответствовать доставшемуся образу-функции. При этом, как писал в своей книге, изданной в 1890 году в Харькове, один из его биографов Киприан Ярош: «Николай Павлович был, как известно, горячим защитником строго-монархического принципа». В результате российские войска при нем становятся усмирителями всякого инакомыслия, где бы оно ни зарождалось. Давят восстание 1830-1831 годов в Польше, участники которого выступали за восстановление суверенной Речи Посполитой. В 1833 году 10-тысячный корпус русских войск предотвратил захват Стамбула (а вместе с этим и развал всей Османской империи) восставшими вассалами во главе с египтянами. По просьбе другого императора, Франца Иосифа I, генерал-фельдмаршал Паскевич давит в 1849 году восстание в Венгрии. И благодаря этому сложносоставная Австро-Венгрия остается жить еще до 1918 года.

Визит к «западным партнерам»

Создается ощущение, что для императора Николая I не существовало полутонов. Он словно не видел разницы между революциями с целью смены режима и национально-освободительными восстаниями. Для него это все одно — угроза стабильности.

Вот как подает реакцию Николая I на восстание в Польше все тот же Ярош: «Восстание в Польше было поистине перчаткой, брошенной Николаю Павловичу европейской революцией, но император поднял эту перчатку… со спокойной решимостью представителя монархической России, желающего сохранить в своих пределах высокочтимый стародавний режим». Тем более что «все царство Польское вскоре было усеяно отдельными шайками и бандитами-повстанцами, как называли мятежников». Это цитата из книги 1905 года еще одного жизнеописателя Николая I — Василия Строева. Читая, думаешь об «угрозе цветных революций», «Майдане», «наводнивших Украину бандеровцах». Удивляет, насколько эти клише, вроде бы навязанные современным телевидением, оказывается близки идеологической риторике царской России.

Синопское сражение

Любопытно, что, когда в 2012 году, то есть за год до Майдана на Украине, пресс-служба Кремля анонсировала поездку Владимира Путина в Великобританию, в блогосфере вспомнили о визите туда же императора Николая I в 1844 году. Эта поездка была вызвана, как писал историк Сергей Татищев, стремлением «рассеять укоренившиеся в Англии при дворе, в правительстве, в парламенте, в общественном мнении предубеждения против русской политики, внушить доверие к себе, к своему личному характеру». Известно высказывание самого императора, произнесенное в ходе зарубежного вояжа: «Я хочу завоевать ваше доверие, хочу, чтобы вы научились верить, что я искренен, что я держу свое слово». Тут надо понимать, что Англия благодаря своей экономике, основанной на колониальных экспансиях, в XIX веке в мировой политике играла почти такую же роль, как США сегодня.

Николаю I удалось очаровать королеву Викторию, принца Альберта и на закрытой встрече с лордом Эбердином, статс-секретарем иностранных дел в кабинете Роберта Пиля, произнести речь, которая свидетельствует, что на самом деле было в голове у государя-рыцаря и гаранта стабильности.

«Турция - умирающий человек, — сказал тогда император. — Мы можем стремиться сохранить ей жизнь, но это нам не удастся. Она должна умереть, и она умрет. Это будет моментом критическим. Я предвижу, что мне придется заставить маршировать мои армии. Тогда и Австрия должна будет это сделать. Я никого при этом не боюсь, кроме Франции. Не должна ли в подобных случаях Англия быть на месте действий со всеми своими людскими силами? Итак, русская армия, австрийская армия, большой английский флот в тех странах! Так много бочек с порохом поблизости от огня! Кто убережет от того, чтобы искры не зажгли?».

Страна в изоляции

До раздела Османской империи так и не дошло. В 1853 году против России выступили объединенным фронтом Турция, Франция, Англия, Австро-Венгрия и маленькая Сардиния, короля которой Виктора Эммануила II поманили «единой Италией». Кроме того, о намерении поддержать австрияков намекнули в Пруссии. Империя Николая I оказалась перед лицом объединенного западного фронта, в полной политической изоляции. Все, чего добились за внешними границами экс-принцесса Фрике (она же Екатерина Великая) и ее любимый внук Александр I, в момент рухнуло.

Это был шок для всей страны еще и потому, что против совершившей промышленную революцию Европы аграрная, закрепощенная Россия оказалась колоссом на глиняных ногах. Это не могли не отметить даже те, кто пел Николаю I и его монархии дифирамбы. «Войска наши во все времена отличались замечательным мужеством и готовностью жертвовать собой за Отечество. Но в настоящее время для успешного ведения войны с сильным и просвещенным врагом этого недостаточно. Необходимо хорошее вооружение, хорошие орудия, удобные пути сообщения и быстрое снабжение войск снарядами, провиантом, лекарствами. Всего этого в России в ту пору не оказалось», — писал Василий Строев. И добавлял: «А главное — происходило много злоупотреблений со стороны лиц, поставлявших одежду и провиант войскам».

Бой на Малаховом кургане в Севастополе в 1855 году. Художник Шукаев Г.Ф.

В статье Семена Федосеева в журнале «Вокруг света» приводится другой пример: «На 1853 год в русской армии не хватало 532 313 ружей, 48 032 карабинов и 31 120 штуцеров. Три отечественных завода в 1853—1856 годах выпустили 362 992 ружья. Из срочно заказанных в Бельгии и Пруссии 55 000 ружей получить удалось только 9 184, а попытки купить штуцеры в США уперлись в сложности доставки». В итоге Крымская война стала, к несчастью для нашей страны, столкновением современного нарезного оружия с архаичным гладкоствольным.

Первым типом были массово вооружены войска европейских стран. Для понимания: дальность стрельбы штуцерных, то есть нарезных ружей составляла 1200 шагов, кучность боя у них была на порядок выше, перезаряжались они куда быстрее через казенную часть. Русские войска по преимуществу имели на вооружении гладкоствольное оружие. Дальность боя у него была около 600 шагов, прицельный огонь можно было вести на удалении на более 300 шагов и заряжались они с дульной части. Как результат, противник почти безнаказанно мог расстреливать артиллерийские расчеты, находясь на удалении. Еще один любопытный факт: до 1853 года войскам для тренировок отпускалось 10 патронов для гладкоствольного оружия в год и 100 — для нарезного. Тактика боевых действий сводилась к формуле Суворова: «Пуля — дура, штык — молодец». Писана она была в 1796 году, за 57 лет до Крымской кампании. (Это примерно, как если бы сейчас Вооруженные силы РФ заставляли воевать по методичкам и уставам 1959 года — эпохи Никиты Хрущева).

Голодная армия

После печального падения Севастополя в 1855 году при бомбардировке Кинбурна (крепость, основанная в 15 веке турками в устье Днепра) союзники впервые в мировой истории применили против русской обороны бронированные плавучие платформы на паровом ходу — прообраз будущих броненосцев. Русские среднекалиберные 24-фунтовые пушки оставляли в броне платформ лишь незначительные вмятины, огонь с воды, напротив, снес позиции оборонявшихся. Кинбурн пал. В то же время для обороны Белого моря, где развернулся Арктический фронт, Адмиралтейство сколотило 20 деревянных гребных канонерок. Слава богу, что этот театр военных действий не входил в число основных.

Добавьте к этому абсолютно устаревшую систему комплектования русской армии за счет рекрутских наборов со сроком службы 25 лет (отменили в 1871 году, заменив всеобщей воинской повинностью). Смертность среди рекрутов достигала 3,5% в год.

Ситуация провоцировалась ужасным санитарным состоянием в войсках и недостатком продовольственного обеспечения. До 1849 года в войсках солдату положено было только 37 фунтов мяса в год, потом норму увеличили до 84 фунтов. В пересчете на современную меру весов это около 34,5 килограмма в год, или 94 грамма в день на человека. Правда, и это разворовывалось или просто не довозилось до армии из-за отсутствия железнодорожного сообщения с Крымом, ставшего особенно необходимым в 1853-1856 годах (такого сообщения, к слову, нет и сейчас, правда, уже совершенно по другим причинам).

Да, Николай I испытывал особое расположение к армии. Но проявлялось оно своеобразно. «Много труда и внимания занимала у императора Николая I армия — смотры и бесконечные маневры; не было стороны в военной жизни, которая не останавливала бы на себе внимания государя», — отмечал Ярош. Все в режиме ручного регулирования. В 1840 году император, посещая Брестскую крепость, лично указывал нужное число часовых на разных участках ее стены. «У нас всегда так, где надо поставить двух, там не пожалеют десяток», — не преминул попенять подчиненным глава государства.

Русские герои

Вообще, вся Крымская кампания — это пример героизма войск и населения страны при пугающей неэффективности властей. В сражении за Балаклаву русские благодаря своей стойкости практически полностью истребили атаковавшую их позицию бригаду легкой кавалерии лорда Кардигана. В той служили отпрыски из самых знатных фамилий Британской империи, поэтому этот день стал одним из самых печальных в истории этой страны. Кавалерию Кардигана пытался спасти элитный Четвертый полк африканских конных егерей генерала де Алонвиля, но русские казаки-пластуны смяли и его.

Флот антироссийской коалиции в Балаклавской бухте. Военный фотограф Фентон Р.

Другой замечательный и куда менее известный случай произошел во время обороны Петропавловска-Камчатского (формально это тоже эпизод Крымской войны, хотя действия разворачивались на противоположном краю Российской империи). Англо-французская эскадра, в шесть кораблей при 216 орудиях и 2200 человек команды, попыталась захватить город в 1854 году. Русские на тот момент могли противопоставить неприятелю немногочисленный городской гарнизон, состоявший преимущественно из престарелых ветеранов, страдающего от цинги экипажа фрегата «Аврора», случайно зашедшего в гавань, и местных охотников-камчадалов. Все закончилось на Никольской сопке, где 300 русских атакой с ходу в гору опрокинули тысячный полк противника, уничтожив половину (400 человек) его состава.

Смерть императора

За три года войны Россия потеряла убитыми на полях сражений и умершими от ран порядка 120 тыс. человек, союзнические войска — чуть менее 170 тыс. К числу жертв этой войны можно отнести и самого Николая I. Он скончался 18 февраля 1855 года, как гласит официальная версия — в результате быстро развившейся простудной болезни. Строев предполагал еще одно обстоятельство: «Император Николай I не дожил до окончания войны. Мысли, что он вовлек Россию неподготовленной в тяжелейшее испытание, угнетали его». Таков итог стабильности, длившейся в России три десятка лет.

«Николай поставил себе задачей ничего не переменять, не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности, одними правительственными средствами; но он не снял с очереди тех жгучих вопросов, которые были поставлены в прежнее царствование, и, кажется, понимал их жгучесть ещё сильнее, чем его предшественник»,— сказал об итогах правления императора Василий Ключевский в своем знаменитом курсе лекций по русской истории.

Батарея в Севастополе. Военный фотограф Фентон Р.

Николая I не готовили для престола — были старшие братья Александр и Константин. К гуманитарным наукам, нужным любому просвещенному правителю, будущий император относился прохладно, он тяготел только к военным дисциплинам и в 1812 году рвался на фронт. О многом говорит его фраза, брошенная супруге Александре Федоровне (до крещения — Шарлотта Прусская), когда после смерти Александра I пара вынуждена была переселяться из Аничкиного дворца в императорский Зимний: «Прошли наши блаженные дни». Восстание декабристов, вышедших на Сенатскую площадь в первый же день его правления, оставило, похоже, неизгладимый отпечаток на его мировоззрении. «[Император] подписал без колебаний судебный приговор [декабристам], которым назначалась ссылка членам многих знатных фамилий», — констатировал Ярош.

Выборы, гласность — все это было чуждо мировоззрению Николая Павловича. Он, сообразно своему военному мышлению, принялся устраивать государственное устройство на принципах централизации управления и единоначалия. «Можно было бы, наверное, начать сокращение правительственной опеки, предоставляя губерниям, уездам и городам заведывание местными делами через выборных людей… Но император Николай не мог обладать решимостью на такую реформу, потому что видел слабость выборных начал даже в тех ограниченных началах, которые уже существовали», — объяснил его позицию Ярош. Он же трактует нежелание Николая Павловича отменить изжившее себя крепостное право «серьезным соображением» — «как разрушить сразу старые устои общества при отсутствии новых».

«Ремонт фасада»

Вместо реформирования коренных устоев империи правление Николая началось с «ремонта фасада». Был составлен новый Свод законов. Последний раз это случилось в 1649 году при царе Алексее Михайловиче Романове. Этим и ограничились. Как-то в споре с Голицыным император заметил: «Нет, князь, России не нужны адвокаты, проживем без них». Николая пугал гипотетический рост «процессуальных расходов» и непомерность «адвокатских гонораров». Тут, правда, стоит отметить, что в наследство от Александра I Николаю досталось государство, «все пружины» которого, по мнению Яроша, были подернуты «ржавчиной». Говоря об окружении, Александр I признавал: «Они бы утащили военные корабли, если бы умели спрятать их».

Совет английских офицеров. Военный фотограф Фентон Р.

К формированию своей команды его младший брат Николай I подошел исходя из собственных представлений. «Старался организовать из избранных лиц под своим началом стройнейшую рать верных слуг России», — писал Ярош. Впрочем, очень быстро выяснилось, что «организация управления в виде распределения дел между доверенными лицами доступна несовершенству» и «чаяние назначения собирает к источнику власти толпу честолюбий, которые пускают в ход рафинированное искусство и старание выставиться». Пресловутая «охранка», Третье отделение, быстро прославившееся в роли «полиции мыслей», задумывалось Николаем для контроля над чиновниками, «чтобы самого скромного и безгласного гражданина поставить под защиту престола». И опять же быстро выяснилось, что, «ограждаясь от произвола лиц, отправляющих обязанности, можно поручать надзор за ними другим лицам, но это составление лиц над лицами приводит лишь к круговой поруке».

«В России не крадет только один человек — это я»

В качестве примера происходившего тогда в стране Ярош вспоминает известное дело Александра Политковского. Тот начинал службу в Цензурном комитете при МВД, а 1831 году возглавил 1-е отделение Канцелярии государственного комитета, который фактически выполнял функции фонда для оказания помощи инвалидам Отечественной войны. Очень быстро он переехал из маленькой квартирки в шикарное жилье, занимавшее целый этаж одного из зданий, и мог себе позволить проиграть за вечер в карты 30 тыс. рублей. Все кончилось в 1853 году, когда императорская комиссия выявила существенные недостачи денежных средств в ведомстве Политковского. 30 января 1853 года чиновник скоропостижно скончался. «Не имея никакого состояния, 18 лет потрясал Петербург необыкновенной роскошью жизни», — подвел черту его биографии Ярош. К слову, из одного советского учебника истории в другой кочевало высказывание, приписываемое Николаю I: «В России не крадет только один человек — это я».

Английские драгуны в зимнем обмундировании. Военный фотограф Фентон Р.

160 лет спустя во главе государства стоит человек,окончивший Высшие курсы КГБ и многие годы посвятивший себя службе. В 1989 году у него была своя «Сенатская площадь» — в Дрездене. В наследство от Бориса Ельцина ему досталась сросшаяся с коррумпированным госаппаратом «семибанкирщина». Для начала ему пришлось почистить эту, как он считал, ржавчину — Владимир Гусинский, Борис Березовский, Михаил Ходорковский. Навести порядок на Кавказе (хотя бы такой, какой получился). На смену он привел свою команду, построенную по принципу личных доверительных отношений. Гласность и свободу выборов этот человек не воспринимает как абсолютную нерушимую ценность.

Не думаю, что ошибусь, если предположу — в том, что делает, он видит свое служение России. Попытка сравнить нынешний режим с репрессивным правлением Сталина вызывает у него кривую усмешку. Да, арестовывают Pussy Riot и участников Болотной площади, но нет — их не расстреливают, не гноят в лагерях десятилетиями. В этом смысле путинский режим больше похож на николаевскую Россию, чем на сталинский СССР.

И сейчас мы имеем Крым, обостренные отношения с Западом, конфликт с Турцией, глубокие экономические проблемы и серьезное техническое отставание.





К чему приведет эта история, покажет время.

Игорь Пушкарев

18.03.16., 11:26

https://www.znak.com/2016-03-18/18_marta_den_kogda_rossiya_prisoedinila_krym_i_proigrala_krymskuyu_voynu