augean_stables

На фоне политических и идеологических поправок в Конституцию от «общественности» президентские обречены выглядеть сравнительно умеренными и осторожными.

Обсуждение путинских поправок в Конституцию циклопических масштабов еще не приняло /Андрей Гордеев / Ведомости

Во «всенародном обсуждении» проекта «брежневской» Конституции 1977 г., как писали «Правда» и «Известия», приняли участие 116 млн человек, которые прислали в редакции 115 000 писем с предложениями поправок, а всего их было высказано более 5,7 млн. Обсуждение путинских поправок в Конституцию таких циклопических масштабов еще не приняло, но очевидно, что великий почин президента уже поддержан широкими народными массами. Обнародованные предложения «от общественности» – это весьма наглядная перепись претензий, страхов и надежд россиян, которые вслед за Владимиром Путиным хотят насытить Основной закон политическими декларациями и идеологическими заявлениями: на их фоне президентские поправки, очевидно, обречены предстать образцом умеренности и аккуратности.

Формальным агрегатором предложений служит образованная президентом рабочая группа, которая готовит поправки ко второму чтению в Госдуме – их, как уже заявили в парламенте, так много, что второе чтение, планировавшееся на 11 февраля, могут перенести на несколько недель. Для традиционных политических сил участие в этом процессе – это очевидный способ напомнить о себе и своих давних лозунгах: неудивительно, что КПРФ уже предложила записать в Конституции, что природные ресурсы принадлежат народу, и вернуть старый пенсионный возраст – для мужчин 60 лет, для женщин 55, как было до пенсионной реформы. Шансы таких поправок быть принятыми стремятся к нулю.

Для регионов предложение поправок вполне рациональный способ обозначить слабые места в государственной политике и попытаться зафиксировать на бумаге побольше социальных обязательств, лучше – федеральных. Камчатка предлагает развить предложение президента и закрепить в Конституции обязательство своевременной индексации детских пособий, Хабаровский край – закрепить размер пенсии, Алтай – прописать механизм индексации пенсий работающим пенсионерам, Приморье – «открыть в регионах органы государственной власти», чтобы укрепить связь центра с регионами и местными жителями.

Для обывателей процесс предложения поправок в Конституцию – это еще один канал как бы прямой связи с руководством страны, аналог прямых линий и пресс-конференций Путина, способ напомнить и по возможности расширить обязательства государства перед гражданами – те же пенсии и пособия во всех подробностях. Это естественные для небогатых жителей богатой страны желания, которые имеют право на жизнь, но не в Конституции. Впрочем, идея-то президентская – здесь шансы побольше.

Особняком стоят идеи поправок в преамбулу Конституции, ее идеологически важной части, выражающей волю народа. Правил, регулирующих правки преамбулы, нет, и именно здесь пытаются найти место чисто идеологическим конструкциям. Член рабочей группы Сергей Бурлаков предложил закрепить в тексте Конституции, что основная религия России – православие, а основной язык – русский; замглавы Всемирного русского народного собора Константин Малофеев – упомянуть среди прочих характеристик многонационального народа веру в Бога и конкретизировать, что семья – это союз мужчины и женщины; член Совета Федерации Алексей Пушков – зафиксировать статус России как «державы-победительницы» во Второй мировой войне. Всего поправок в преамбулу – больше 150, но рабочая группа, по словам сопредседателя Талии Хабриевой, пока согласилась на три: пункт о значении культурного наследия России, положение о том, что россияне против фальсификации истории и искажения роли подвига российского народа во Второй мировой войне, а также пункт о роли институтов гражданского общества. Превращая преамбулу в консервативный манифест «скреп», такого рода поправки отражают политически утилитарный смысл происходящего и подчеркивают конъюнктурность момента не хуже идеи прописать в Конституции пост «верховного правителя». На их фоне путинские идеи по перекройке системы управления государством, жонглирование сдержками и противовесами покажутся вполне умеренными; из президента, переписывающего Конституцию ради сохранения власти, Путин превращается если не в ее защитника, то в гаранта здравого смысла.

Дело даже не в том, как неочевидна для авторов таких идей изначальная функция Основного закона, его дух и суть. Любопытно другое: даже в стране, где половина граждан считает Конституцию чисто формальным документом, жива еще вера в то, что это хотя и бумажка, но настоящая, окончательная бумажка, и уже хотя бы поэтому процесс «всенародного обсуждения» не отвергается как заведомо бессмысленный. Другое дело, что по итогам такого творчества путинскую Конституцию неизбежно придется переписывать заново.

Владимир Рувинский, Мария Железнова.
30 января 2020 г., 21:11