Довольно интересное наблюдение встретил в исследовании ученых из Сьянс По. В манифестах правопопулистских (антимейстримных) партий с начала 2000-х годов преобладают левые экономические инициативы.
Недавно учёные из РАН проанализировали динамику «отношения к политической системе». Исходя из результатов персонального интервью 1700 респондентов в 22 субъектах РФ, в том числе в Москве и Санкт-Петербурге, исследователи сделали вывод о том, что на период 2024 года масса людей, полностью поддерживающих конфигурацию политической системы, увеличилась, а число сторонников радикального её изменения снизилось.
Кроме того, отношение граждан к возможностям трансформации политической системы за последние три года остаётся стабильным. Половина граждан видит существующие проблемы и недостатки, но в качестве возможного пути её изменения рассматривает реформы (см. картинку).
Выходные выдались богатыми на события – и среди них я бы отметил не намерения политических лидеров крупнейших стран мира созвониться всем со всеми в понедельник (который уж точно начался на этой неделе в субботу), а реальные новости, хотя и не столь, на первый взгляд, выдающиеся.
Кто-то скажет, что главным для передачи власти является подготовка лояльной элиты, заинтересованной держаться выработанного политического курса. Отчасти это, конечно, верно. Разумеется, отбор преданных людей, способных творчески воспроизводить устоявшиеся нарративы, — вещь непременно важная. Особенно это важно в системе, где органы государственной власти опираются не на выработанные десятилетиями или веками устойчивые принципы взаимодействия власти и населения, а на приходящие в нарративной, часто эмоциональной форме послания, которые чиновникам и депутатам приходится также творчески перерабатывать в управленческие решения и законы.
В политической теории одной из самых популярных тем для обсуждения стала проблема легитимности государства. В классической версии этой теории говорится, что сам факт проживания на территории государства подразумевает «молчаливое согласие» (tacit consent) с его легитимностью. ( Read more... )
Сегодняшнему развитому миру не нужны люди в массе своей. Нужны новаторы, чтобы создавать товары и идеи, нужны потребители, чтобы покупать эти товары и идеи. Остальное, человеческое, – досадная помеха.
Илон Маск лучший пример общественного неравенства
26 лет назад, в те далекие годы, когда я был ещё отчасти марксистом и когда в мире, казалось, существовали намного более важные проблемы, чем перспективы войны России против Украины, вышла моя книга «Расколотая цивилизация». В ней я высказал мысль, что главный социальный конфликт будущего общества возникнет не между какими-то сплоченными классами, а между людьми, обладающими уникальными способностями и в основном мотивированными нематериальными стремлениями, и теми, кто ничем не отличается от массы и ищет прежде всего стабильности и заработка.
Неоднократно сталкивался с той точкой зрения, что демократия — это, прежде всего, честный подсчет голосов.
Мне кажется, что это полнейшее непонимание и упрощение механизмов работы демократии. Самые честные выборы — это только вишенка на торте. Вы могли бы провести честнейшие выборы в СССР году в 1961 и результаты бы вас поразили. Рейтинг коммунистической партии Румынии по самым честным выборам отличался бы на порядок всего за неделю — до расстрела Чаушеску и после.
Я постепенное прихожу к выводу, что озабоченность властей «духовно-нравственным» состоянием общества — это особенность, доставшаяся нам от советской эпохи. Эта мысль пришла во время чтения недавно опубликованной книги канадского политолога Гийома Совэ.
В политической философии издавна ведутся споры по поводу прав отдельного человека и государства. Считается, что государство и коллектив оперируют совершенно иными нормами морали, которые нельзя оценивать с точки зрения индивида. Самый яркий пример — это мораль государя Макиавелли и «государства всеобщего благосостояния» (welfare state).
Любое общество регулируется определенными стандартами поведения. Один ключевых — это мораль или этика. Как правило, этика регулирует отношение с другими членами: не убей, не укради и так далее.
53% россиян считают, что хороший лидер - это тот, кто ищет лучшего для своей страны через международную кооперацию и только 36% говорят, что лидер должен всегда прежде всего отстаивать независимость своей страны. И по этим показателям мы очень похожи на США, ЮАР, Китай и Бразилию!
Европейцы выбирают кооперацию заметно чаще, а Турция оказалась единственной страной, где вариант "независимость любой ценой" набрал больше половины голосов
Социально-политическая мысль не стоит на месте, а постоянно развивается. И тут главную роль играют вызовы современного мира. Мыслители ищут на них ответы. И одним из таких вызовов стало всеобщее падение рождаемости и массовая миграция.
Если говорить о новых проектах будущего, то не стоит ожидать, что большая часть людей будет к этому готова и будет это приветствовать Роман Шамолин, антрополог, специально для «Новой»
Фото: Кирилл Тулин / Коммерсантъ
Одно дело — вывести человека из несвободы, но совсем другое — вывести несвободу из человека. Кем уже много веков видит себя российский человек? Подвластным. И рождая своих детей, он внушает им, что они тоже должны таковыми стать. Внушает не словами, а скорее покорным безмолвием. Не мыслями, но — безмыслием.
📉Термин «woke» изначально использовался для описания людей, активно выступающих против расизма. Затем он стал охватывать всех, кто стремится бороться с любой формой дискриминации. И наконец стал ассоциироваться с самыми ярыми активистами, склонными делить мир на жертв и угнетателей. Журналисты The Economist провели количественное исследование, чтобы оценить динамику популярности «вокизма». Фактически, «woke» культура начала набирать силу в 2015 году, с началом политической карьеры Дональда Трампа, продолжила расти в период MeToo и Black Lives Matter, достигла своего пика в 2021-2022, а затем пошла на спад.
Отвечает норвежский экономист, приверженец кейнсианства и социал-демократии Эрик Райнерт в своей книге «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными».